Благородство среди пиратов встречается также часто, как белое оперение у ворон. И англичанин Томас Кавендиш здесь не был исключением. Он без малейших угрызений совести топил испанские корабли, на которых находились старики, женщины и дети, жёг города и пытал пленных, вымогая у них золото и драгоценности. Этот человек шёл на любые преступления с одной целью — разбогатеть! Однако и ему пришлось однажды дать слово чести и даже сдержать его…

Налёт Томаса Кавендиша на манильские галеоны

Навстречу судьбе

В XVI веке основной целью английских пиратов были испанские торговые корабли, а главной ареной, на которой разворачивались основные события этой беспощадной войны, долгое время оставались район Карибского моря и Мексиканский залив.

Первым нарушил устоявшуюся традицию знаменитый корсар Френсис Дрейк, открывший эру морского разбоя у западных берегов Америки. Вернувшись из кругосветного плавания в Англию, он привёз с собой не только огромные богатства, но и сведения о том, что в Тихом океане «джентльмены удачи» могут рассчитывать на столь же крупную добычу.

Воодушевлённый успехом Дрейка, 30-летний пират Томас Кавендиш решил последовать его примеру и в 1586 году во главе трёх кораблей с экипажем 120 человек отправился навстречу судьбе. Он преодолел узкий и опасный Магелланов пролив и уже осенью следующего года бороздил воды вблизи мексиканского побережья.

Игра по-крупному

Шёл шестнадцатый месяц со дня выхода пиратских кораблей из гавани Плимута, а их трюмы всё ещё оставались пустыми. Фактор неожиданности, на который так рассчитывал Кавендиш, не сработал: испанцы заметили непрошеных гостей уже у берегов Чили. В бою англичане понесли значительные потери, теперь не хватало людей на все корабли, и пиратам пришлось затопить один из них.

Англичанам, правда, удалось разграбить несколько прибрежных испанских городков и потопить четыре судна, но добыча была просто смехотворной. Радовало только одно: от пленных испанцев стало известно, что в ближайшее время ожидается прибытие так называемого манильского галеона, курсировавшего между Филиппинскими островами и Мексикой. Дважды в год на таких кораблях из Манилы в Акапулько доставлялись товары для последующей отправки в Испанию. Кавендиш понял, что судьба предоставила ему тот самый шанс, о котором он мечтал, покидая Туманный Альбион.

Однако время шло, надежды таяли, а нетерпение команды росло. Наконец, 4 ноября 1587 года на горизонте показались долгожданные паруса. Судя по всему, это была «Санта Анна», о которой рассказывали пленники. Вскоре у англичан уже не оставалось никаких сомнений: к ним приближался вожделенный манильский галеон, даже на расстоянии поражавший своими размерами. По сравнению с ним корабли Кавендиша можно было назвать просто скорлупками, но пиратский капитан не сомневался в успехе и приказал готовиться к бою.

Монстры в мире парусников

Галеоны, входившие в состав «Золотого» и «Серебряного» флотов Испании и совершавшие регулярные рейсы в её американские колонии, были довольно большими по тем временам военно-транспортными кораблями, но не шли ни в какое сравнение с манильскими галеонами. Последние были вчетверо крупней, и объяснялось это чисто коммерческими соображениями.

Дело в том, что всю торговлю между Филиппинами и Испанией решили прибрать к своим рукам севильские купцы. Чтобы устранить конкурентов, они убедили короля Филиппа II издать указ, согласно которому из филиппинской столицы Манилы в мексиканский Акапулько можно было совершать только два рейса в год. Это вызывало недовольство торговцев и администрации Манилы, заинтересованных в увеличении товарооборота.

Выход был найден — строительство особо крупных галеонов, получивших название «манильские», — гораздо более вместительных и грузоподъемных, нежели обычные суда. При этом королевский указ никак не нарушался, ведь в нём ничего не говорилось о размерах кораблей.

На протяжении двух столетий эти галеоны оставались настоящими гигантами в мире парусников. Они имели мощную артиллерию, а экипаж их составлял до тысячи матросов и солдат. В высоких кормовых и носовых надстройках могло разместиться несколько сотен пассажиров, а трюмы наполнялись тоннами сказочных богатств Востока: золотом, шёлком, драгоценными камнями, слоновой костью, благовониями, пряностями, Китайским фарфором…

Уже сам внешний вид этих «монстров» буквально кричал о богатстве. Они украшались позолоченной резьбой, навесными галереями и балюстрадами, множеством флагов и вымпелов, геральдическими знаками на парусах. Даже борта их раскрашивали разноцветными полосами, и в целом всё это представляло собой весьма внушительное зрелище.

Слово пирата

Не могло быть и речи о том, чтобы взять на абордаж такую махину, как «Санта Анна» с её многочисленным экипажем и сотнями солдат и пассажиров, причём некоторые из них были также вооружены. Ведь среди них были не только чиновники с семьями, но и отслужившие положенный срок моряки и военные. Девять десятков англичан просто растворились бы в этой толпе, поэтому Кавендиш сделал ставку на свои главные преимущества — скорость, манёвренность и крупный калибр корабельных орудий.

Бой продолжался более пяти часов. Пиратским канонирам всё же удалось пробить 60-сантиметровой толщины борта «Санта Анны» ниже ватерлинии, и она стала медленно погружаться в воду. Понимая безвыходность ситуации, испанцы выбросили белый флаг и после непродолжительных переговоров сдались на милость победителя. Единственным их условием было сохранение жизни членов экипажа и пассажиров. И Кавендиш дал своё «честное пиратское».

Размеры захваченной добычи превзошли все ожидания. «Призовая» команда англичан сразу же сняла с борта галеона более 120 тысяч золотых песо, жемчуг, — благовония и другие ценности. После этого пираты взяли корабль на буксир и довели его до ближайшей бухты, где высадили испанцев на берег. Затем по приказу Кавендиша туда же были отправлены паруса для палаток и доски, пригодные для строительства лодки. Кроме того, испанцам отгрузили небольшой запас продовольствия и пресной воды, и это был один из тех редких случаев, когда пиратский капитан не только сдержал слово, данное побеждённым, но и проявил какое-то благородство. Хотя и не до конца, потому что, доверху набив трюмы своих кораблей шёлком, пряностями и прочим добром с захваченного галеона, он на этом не остановился. На борту «Санта Анны» оставалось ещё несколько сотен тонн дорогостоящих товаров, и вместо того чтобы просто бросить корабль, которым могли бы воспользоваться испанцы, Кавендиш приказал его поджечь и лишь после этого взял курс на Англию.

Помощник рулевого

А тем временем на берегу происходили следующие события.

Собравшиеся на песчаном пляже испанцы с отчаянием взирали на охваченную пламенем «Санта Анну». Пожар грозил уничтожить не только драгоценные товары, остававшиеся в трюмах, но и надежду на спасение: вокруг расстилалась бесплодная равнина, а продуктов, оставленных Кавендишем, хватило бы ненадолго. Корабли заходили в эти края очень редко, и рассчитывать на помощь можно было лишь со стороны какого-нибудь испанского пирата, случайно оказавшегося в местных водах.

Вскоре стемнело. Поднялся сильный ветер, и начался дождь. Большинство испанцев укрылись под наспех натянутой парусиной, но несколько человек остались на пляже, продолжая наблюдать агонию гибнущего судна.

В какой-то момент им стало ясно, что светящийся в море огонь, подгоняемый ветром, приближается к берегу. Тогда помощник рулевого, Себастьян Вичиано, предложил рискнуть: добраться до корабля по бушующим волнам и потушить пожар. Несомненно, это был шанс, и вскоре вокруг Вичиано набралось достаточно добровольцев, умевших плавать.

Выждав момент, когда «Санта Анна» коснулась днищем прибрежной отмели и начала заваливаться набок, смельчаки бросились к кораблю и, взобравшись на палубу, вступили в борьбу с пламенем. Дождь усилился, и испанцы увидели в этом промысел Божий.

Утром Вичиано убедился, что, хотя на галеоне и сгорели почти полностью все надстройки, днище его, если не считать одной пробоины, оставалось целым. Капитан созвал офицерский совет, на котором было решено попытаться отремонтировать корабль. И пока торговцы и другие пассажиры занимались просушиванием уцелевших товаров, моряки взялись за плотницкие инструменты. И тут как нельзя кстати оказались оставленные Кавендишем доски и паруса.

Из внутренних переборок и досок нарастили борта, а паруса подогнали по размерам и подняли их на единственной не повреждённой огнём мачте.

Далеко не все решились отправиться в плавание на этом жалком подобии корабля. Часть людей остались на берегу, так же как и большая часть груза. А тем, кто все же отважился пуститься в путь, погода благоприятствовала, им удалось пересечь Калифорнийский залив и добраться до испанских поселений на территории современной Мексики. Вскоре оттуда была отправлена экспедиция за остальными людьми и грузом.

Два капитана

Себастьян Вичиано стал настоящим героем Испании, и король Филипп II лично выразил ему благодарность за смелость и находчивость, проявленную при спасении двухсот человеческих жизней.

Вичиано получил также повышение по службе, а в 1602 году уже в должности капитана возглавил экспедицию, посланную для исследования западных берегов Северной Америки. И многие из известных ныне в Калифорнии испанских названий — в частности Сан-Франциско и Лос-Анджелес — были даны именно им.

Что же касается Томаса Кавендиша, то, потеряв ещё один корабль в районе Гавайских островов, 9 сентября 1588 года он на единственном уцелевшем судне с 50 членами экипажа на борту вернулся к родным берегам, завершив третье в истории мореплавания кругосветное путешествие.

Журнал: Тайны 20-го века №32, август 2020 года
Рубрика: История пиратства
Автор: Александр Фролов